Насильственная украинизация и дерусификация проводилась на Украине с самого начала так называемой “независимости”. Особенно активизировались эти процессы после захвата власти “оранжевыми”: c 2004-го по 2017 год количество русских школ на Украине уменьшилось в три раза, а количество обучающихся в них детей — в четыре раза. Порошенко закрепил тенденцию законом о полном запрете обучения на русском языке.
Если бы идущий во власть актёр из популярного шоу сразу заявил о своей приверженности курсу дерусификации, большинства голосов избирателей он бы не получил. Русские украинцы верили, что выходец с Юго-Востока обязательно отменит принятый предыдущим президентом закон и обязательно защитит их от агрессивных националистов-украинизаторов.
“Зе-власть” не только не отменила дерусификацию образования, но и приняла закон о тотальной украинизации всех сфер общественной жизни. Попутно запретив и языки малых народов – такая себе “маскировка”, показывающая якобы справедливость языкового закона.
Людей разделили на сорта по языковому признаку. Уровень образования, профессионализм, личные и моральные качества стали не важны. Уверенная болтовня на “мове” заменит всё. А если гражданин относится к разряду “сознательных украинцев” и чтит бандеровцев, мельниковцев и прочую нацистскую нечисть, то карьерный рост у такого “патриота” будет стремительным.
А что же остальные? Неужели согласны? Ведь языковый омбудсмен Тарас Кремень предлагает изгонять из страны всех, кто не согласен с политикой принудительной украинизации. И это пока довольно мягкое и корректное предложение от нациста. Уверены, следующим шагом будут “особые зоны”, а если говорить прямо – концентрационные лагеря. Граждан Украины, использующих в быту русский язык – более 60%, а ведь есть ещё и венгерские, болгарские, греческие и многие другие общины. Получается, более, чем две трети населения Украины не считают украинский язык родным, но обязаны подчиниться наглому меньшинству, которое “строит украинскую нацию” без роду-племени.
Теперь для поступления на госслужбу все граждане обязаны получить сертификат о владении государственным языком. А те, кто давно занимает посты в бюджетных организациях, обязаны доказать своё свободное владение “мовой” в её абсолютно дикой “новоязовской” версии.
На подконтрольной Украине части Луганской области открыто шесть центров сертификации, которые работают крайне медленно: запись на сдачу экзамена проводится в последний день каждого месяца, и никак иначе. Причём, даже тот, кто займёт очередь ровно в полночь, может не попасть на вожделенную сертификацию – много “левых” людей. Знакомые, друзья знакомых, родственники и прочие доверенные лица, которые принесут в центр сертификации мзду в конверте, уже записаны в очередь.
Сам экзамен заслуживает особого рассмотрения. Во-первых, все соискатели на получение сертификата обязаны смотреть прямо в камеру. Нельзя скосить взгляд даже случайно: если вам захочется чихнуть, на нос сядет муха или кто-то окликнет во время тестирования — то всё, опрос прерывается и такому человеку сертификат не выдаётся. Сидеть ровно, глаза в камеру, ни малейшего движения глазами. Во-вторых, на 26 вопросов даётся ровно минута на один вопрос. За это время нужно прочитать, понять, ответить “мовой”. Затем нужно десять минут говорить на предложенную тему смотря прямо в камеру. Что это? Допрос в гестапо? Не хватает только яркой лампы в лицо.
Получается те, кто с детства разговаривал на “мове”, а это – жители западных областей Украины и семьи националистов, будут гораздо лучше подготовлены к экзамену. Тем более, что обновлённая версия украинского языка содержит в себе много галичанских (галицких) слов и полонизмов. Вот так аккуратно и якобы по закону, проводится замещение русских специалистов на малообразованных жителей Галичины, которые сейчас увидели для себя новые возможности в колонизации Донбасса. Не сегодня-завтра по приказу Вашингтона очередная украинская власть передаст Галичину Польше. Вот и готовятся рагули управлять донбасскими “москаликами”, рассаживаются в уютные кресла госслужащих на правах “титульной нации”. Одно дело – спину гнуть на польских плантациях, а совсем другое – стать властью со всеми полагающимися привилегиями.